Нефть дешевеет, бензин — нет
Почему цена на бензин не падают, а нефть дешевеет?
Ответ Путина на вопрос автомобилиста содержит в себе противоречие?
Рекомендуем прочесть
Мировое Зло или, как его еще называют, финансовый кризис бьет не только по карману, но и отбивается тонким стуком в головах. Это злит всех и каждого…Особенно же разозлил лично меня Владимир Владимирович, коего по телевизору давеча показывали.
Собственно его выступление я не смотрел, но зато посмотрел в «вестях» краткий отчёт. Был там один интересный вопрос. Задал вопрос сей Белоусов Владимир Михайлович, председатель московской областной организации Всероссийского общества автомобилистов. И вопрос был следующим:
Труженики реального сектора экономики и, в частности, автомобилисты задают один и тот же вопрос, интересуясь: при общем падении мировых цен на нефть будет ли у нас все-таки сокращение цены на топливо? Спасибо.
ВВП:
Владимир Михайлович, происходит следующее. Мы и в период высоких цен на нефть значительную часть сверхдоходов нефтяных компаний разными способами — через экспортные и таможенные пошлины и через налоги — до 80 с лишним процентов, а бывало, и до 90, изымали в бюджет, и именно благодаря этим доходам в значительной степени сформировали большие золотовалютные резервы страны, которые сегодня, как я уже говорил выше, являются третьими по величине в мире — 450 млрд. с лишним долларов США. Они являются для нас «подушкой безопасности» и позволяют строить планы по мягкому выходу из кризиса для миллионов граждан страны. Что происходит сегодня? Сегодня мы немного понизили налоговую нагрузку на нефтегазовый сектор и нефтяной сектор, но все-таки она остается достаточно высокой. Нефтяные компании, конечно, терпят убытки, и в связи с тем, что мировые цены упали и налоги остались еще достаточно высокими, конечно, стараются сохранить хоть какие-то доходы за счет внутреннего потребителя. Правда, это тоже в известной степени политика государства, об этом можно поговорить с депутатами, можно обсудить.
По сути, что происходит. За счет людей с большими или даже средними доходами, за счет людей, которые все-таки могут позволить себе иметь машину, покупать бензин, мы изымаем доходы в бюджет и перераспределяем среди тех, которые остро нуждаются: те же самые безработные, инвалиды, пенсионеры, военнослужащие. Но, конечно, все имеет какие-то пределы, и нужно всегда искать какую-то «золотую середину».
Нефтяные компании сегодня с каждой тонны экспортируемой нефти несут убыток примерно в 68 долларов. Более того, когда мы объявили о том, что мы будем снижать НДПИ (налог на добычу полезных ископаемых) с 1 декабря, они, конечно, начали хитрить и просто прекратили отгрузку, чтобы не переплачивать в бюджет. Мы заставили их возобновить, бюджет пополнили, а они исполнили свои обязательства перед покупателями. Но это, конечно, для них убытки.
С 1 января 2009 года намечается дальнейшее снижение налога на добычу полезных ископаемых. И в этом случае многие компании выйдут в ноль или чуть-чуть с плюсом, если не считать их текущих инвестиционных расходов. Но об этом мы с ними будем говорить отдельно. И мы рассчитываем на то, что наши последующие шаги по понижению налоговой нагрузки, безусловно, должны сказаться и на внутренних ценах внутри России.
Ну, первое, что бросается в глаза — это то, что проигнорировал наш премьер слова вопроса, в которых говорится об обеспокоенности ценами на топливо не только автомобилистов, но и всех тружеников реального сектора экономики. Ибо как же не беспокоиться труженикам, если стоимость топлива всегда входит в стоимость товара? Ладно, допустим на Западе затраты в 1-2 литра на сто тонно-километров собственно груза плюс 25-35 литров на сто километров пробега грузовика не являются столь уж большими. Но у нас же не запад, у нас — Россия, в которой расстояния измеряются не сотнями километров, но тысячами! Ну ладно, допустим, В.В. наш не понимает этого, но ведь не в этом самое страшное-то. Страшно то, что рост цен на ГСМ как раз таки повлияет больше всего именно на самых неимущих — на жителей села, и на людей, большая часть бюджета которых уходит на покупку продуктов питания. Ибо сельхозтехника работает исключительно на нефтепродуктах, поскольку не может она работать на электричестве. Я даже боюсь подсчитывать, во сколько при нынешних ценах на ГСМ обойдётся простая вспашка одного гектара земли. А боронование, а удобрение, а полив, а десятки других сельхозопераций и уборка урожая в конце концов… А кто пострадает от высокой стоимости этих операций? Уж не безработные ли, не пенсионеры ли, не инвалиды ли, коим за булку хлеба придётся платить втридорого? Они, они в первую очередь, равно как и труженики реального сектора эконмики (особенно сельские). А почему они пострадают? Потому что все рушится, а удержать то, что осталось некому. И это меня злит.
