Есть кризис страшнее финансового — это кризис морали

Мировой моральный кризис существует и укрепляется

Сытая планета оказалась феноменальным рассадником аморальности на всех уровнях - от индивидуального до геополитического.

Борис Джонсон, бывший мэр, нынешний министр иностранных дел и один из главных пропагандистов ухода Британии из Евросоюза на этой неделе сорвал лавры клоуна, объявив, что действия России в Сирии могут привести к тому, что РФ станет страной-изгоем, и к ней будут применены самые жесткие из возможных западных санкций — стыд. Заявление само по себе смешное, но если взглянуть на дело иначе — оно свидетельствует о мировой катастрофе.

Проблема в том, что Запад не имеет авторитета для того, чтобы стыдить кого-то. После признанных «ошибочными» и даже «заранее основанными на ложных посылках» операций в Ираке и Ливии, после весьма сомнительной войны в поддержку албанских сепаратистов в Косово, после всей двуличной политики коллективного Запада в любом наперед взятом вопросе у текущих политиков нет ни малейшего морального кредита для обвинений в аморальности.

Нет морального кредита у атлантистов — США и Британии, нет его и в Европейском Союзе — слабой, жалкой и крайне несамостоятельной организации, которая из более или менее внятной бюргерской силы превратилась в скрытый концлагерь с умеренно хорошим питанием и раздутым штатом надзирателей.

Нет его и у России, так как ее действия на международной арене скорее отличаются хитростью и склонностью к разменам и торгу, чем к внятному идеологически выверенному образцу. Не будем забывать, что в основании большинства интересов там лежат интересы коммерции, пусть и существующие в странном сочетании с оборонительной агрессией. Даже свои собственные интересы в результате этого неестественного сожительства приобретают истерические и неправильные формы.

Нет морального веса и в ООН, на уровне как большинства, так и на уровне Совета Безопасности. В этой бессильной что-то изменить организации собираются обсуждать вопросы Сирии, при этом никто из участников этой дискуссии не может внятно объяснить, в чем состоит очевидная заинтересованность сторон. Этот вопрос вызывает смущение и выброс велеричивого спама. Юридические основания на военное присутствие в Сирии, как ни странно имеют только две страны — Иран и Россия. Все остальные участники больше похожи на футбольных фанатов — вроде как и драться лезут, но и к спорту отношения не имеют. Поставки оружия и военная поддержка «оппозиции» идет на основании частных, не санкционированных ООН приказов, зато вопросы, связанные с теми или иными действиями вдруг выносят на заседание СБ. Которое естественно проваливается.

Нет моральной основы не только в таких крупных вопросах и в таких крупных странах. Нет четких оснований для действий всех сторон конфликта на Украине, так что каждая из них вынуждена заливать пропагандой, агитацией и самооправданием свои действия и бездействие. Не спадает спрос и на нелепые сказки про вымышленных героев, ведь необходимо потихоньку спрятать куда подальше реальное отребье, которое неизбежным образом жирует на необъявленной войне.

Кто скажет нам — людям, нациям, народам, их лидерам и начальникам что мы плохие так, чтобы мы засомневались в своей правоте? Кто будет настолько важен в нашей жизни, что мы не заподозрим, что это тоже какой-то вид пропаганды? Кто заставит нас задуматься, а не смеятся? Не потешно каятся, как слабоумные либералы, а именно с толком понять, что так дальше нельзя и впереди бездна?

В тридцатых годах, между двух мировых войн, люди мечтали о том, чтобы войн никогда не было. Или чтобы войны, раз уж они неизбежны, были бескровными. Основой для разработки роботизированной армии стало желание… избежать человеческих жертв. Футуристы тридцатых полагали, что государства будут создавать армии роботов, они будут сражаться, ну а победившая сторона станет… победившей. И спор, приведший к войне будет решен в ее сторону. Как наивны эти мечты и как далеки наши собственные моральные устои от таких желаний!

Уже тогда особо прозорливые писатели думали об опасности культа героев, как культа скорее бесчеловечного и опасного. Но прошло всего ничего лет — и выпуск героев со всех сторон начался в массовом порядке.

Моральный кризис может показаться чем-то абстрактным. Ну в самом деле: нет морали, это ведь не так страшно, как нет штанов или хлеба. Но последствия мирового морального кризиса будут куда страшней, чем от любого другого. Парадоксально, но к моральному кризису человечество подходит в период своей наибольшей сытости, в период, когда единственным дефицитным товаром стали развлечения. Совпадение?